Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Фанфик "Все изменилось" (не в обзоры)

Напугал Мадара на баннере

Название: Все изменилось
Автор:  Илта
Пейринг: Хаширама/Мадара
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP/романс
Количество слов: 1 344
Дисклеймер: Все принадлежит Кишимото
Саммари: Хаширама любит дразнить Мадару
Размещение: с разрешения автора
Примечание: фанфик был написан на Апрельский фестиваль, выпавшая фраза — "Язык мой — враг мой"

Под кожаными путами текла чакра, обвиваясь вокруг запястий и щекоча ладони. Ее красноватые языки напоминали пламя небольшого костра, и Хаширама прикрыл глаза, изгоняя из себя связанный с этим образ — гудящий катон вырывается на волю, подминая под себя лес, оставляя ровную черную просеку.
Сук, к которому была привязана веревка, тихо поскрипывал.
Хаширама облизнул губы и привстал на цыпочки, поводя уставшими плечами, расслабляя мускул за мускулом. Еще немного, еще какая-нибудь пара часов — и путы поддадутся воздействию чакры, растянутся достаточно, чтобы можно было освободить запястья. Ногу свело, и Хаширама расслабился, повисая на руках. Может быть, он был неправ. Может быть, не стоило говорить Мадаре, что его волосы похожи на головку от швабры. Или что у него член меньше. Ладно — Хаширама вздохнул и потоптался — насчет члена было смешно первые пять раз. А потом Мадара и вправду стал злиться. Может, у него и правда с размерами так себе?
Хаширама приоткрыл один глаз и посмотрел на заходящее солнце, заливавшее лес розовой дымкой, вспыхивавшее алыми лучами между деревьев. Скоро похолодает.
Чакра еще немного растянула путы, и Хаширама вздохнул — никогда не любил тонкую, кропотливую работу. Мадара знал толк в наказаниях.

Жесткая, колючая чакра лизнула край сознания, и Хаширама вскинул голову. Мадара приближался быстро — и только перед ближайшими деревьями затормозил. Хаширама представил, как тот переводит дух, как переступает с ноги на ногу и смотрит по сторонам.
Когда Мадара выступил из-за деревьев, последние лучи уходящего солнца залили его шевелюру огненным заревом, превращая в далекое видение. Мадара шел плавно, чуть пружиня, и с каждым шагом его призрачная фигура обретала плоть, становилась все более земной. Он остановился на расстоянии вытянутой руки. На носу — россыпь бледных веснушек, а на горле, под тонкой кожей, билась жилка.
Хаширама ухмыльнулся и тряхнул головой, убирая с глаз мешающую прядь.
— Знаешь, — он почувствовал, что голос звучит обиженно, — ты не торопился.
Мадара пожал плечами и посмотрел по сторонам:
— Я был уверен, что ты сразу освободишься и уйдешь, — он хмыкнул: — Ты теперь важный человек.
— Ну, — Хаширама пошевелил кистями, — я решил, что был неправ.
— Вот как?
— Да, — он покивал. — Теперь ты меня развяжешь?
— Нет.
Мадара широко улыбался.
Хаширама чувствовал, что невольно отвечает тем же. Проклятая прядь опять упала на глаза, и Мадара снова отвернулся, вспыхнув.
— Ну же. Развяжи. Я все осознал. Раскаялся. У тебя хороший член, да. Наверняка большой, — Хаширама отчетливо почувствовал в своем голосе сомнение и прыснул. — Нет, ну серьезно. Мы же не мерялись с тех пор, как…
— Я ничем не мерялся! — рявкнул Мадара. — Это ты вечно мерялся, озабоченный идиот!
— Ну развяжи, — заныл Хаширама и сделал, как он надеялся, жалобные глаза. Впрочем, не похоже было, что на Мадаре это сработало. К сожалению, на нем мало что срабатывало.
Хаширама мрачно опустил глаза. Земля под ногами была изрыта, трава выдернута клочьями после попыток встать поудобнее.
— Ты бы мог использовать мокутон.
Хаширама вскинул голову и оказался нос к носу с Мадарой. От него пахло пеплом, листвой и немного — потом.
— С завязанными руками? — возмутился Хаширама, дергая кистями. Сук отозвался жалобным скрипом.
Мадара смотрел насмешливо, выпятив нижнюю губу.
— Ты только мне истории не рассказывай, — он прищурился, и в черных глазах заплясали искорки.
Хаширама оказался не готов. Мадара просто протянул руку, и кожаные путы, обвившись вокруг рук змеями, вдруг перестали держать. От неожиданности Хаширама покачнулся, по телу прошла волна колючих мурашек, разгоняя кровь, и Мадара ухватил его, удерживая за плечо.
Хаширама сделал вид, что у него подгибаются ноги, на миг в глазах Мадары мелькнуло недоумение — а потом оно исчезло, потому что они покатились по низкому подлеску, ломая кусты и собирая листья.
— Идиот! — Мадара чувствительно двинул по ребрам, а Хаширама хохотал, обхватив его руками и ногами. Они катились, все увеличивая скорость, с небольшого пригорка, и Хаширама представлял, как они выглядят со стороны, и это было смешно, нет, правда смешно. Вечернее небо вращалось вокруг, пока они, наконец, не врезались в какие-то кусты.
Мадара шипел, словно раскаленный камень, на который брызгают водой, Хаширама же, запустив руку ему за пазуху, щекотал до тех пор, пока Мадара не начал отбиваться, дергая ногой.
— Ну же, — стонал он, захлебываясь смехом, — прекрати сейчас же! Дурак!
А Хаширама продолжал щекотать, чувствуя, как ходят ходуном под пальцами ребра.
Они затихли, выдохшись, одновременно. Над лесом медленно спускалась ночь, но от Мадары тянуло жаром. Он всегда был горячий, словно наполненный углями очаг — не замерзнешь.
Хаширама лежал, уткнувшись в густые волосы, и вдыхал их запах, смешанный с запахом взрытой земли и травы. Рука так и лежала на голом животе, в ладонь равномерно толкался ток крови.
— Хорошо, — прошептал он.
— Угу, — едва слышно отозвался Мадара. — Мне в спину впилась веточка, — проворчал он минуту спустя.
Хаширама сосредоточился, выпуская чакру. Лежащие под ними древесные ткани отозвались в ладонях острым покалыванием, и утекли под землю. Лежать и правда стало удобнее.
Вставать не хотелось, уходить — тем более. Этот день он решил подарить им обоим, но нельзя отдыхать бесконечно. Их ждала строящаяся Коноха, и тысячи вопросов, которые надо было решать. Хаширама мечтательно поглаживал Мадару по животу, чувствуя, как тот реагирует дрожью.
— Хаширама.
— Прости, прости, я понял, больше не буду щекотать, — он уткнулся в шею, зарылся носом в волосы и вздохнул, прижал ладонь к горячей коже.
— Хаширама, — совсем незнакомым голосом сказал Маара.
— Что случилось?
— Убери руку.
— Почему? — Хаширама шевельнул ладонь и осекся, наткнувшись на твердую, горячую плоть. Несколько мгновений соображал, что это может быть, а потом его окатило жаркой волной смущения — одной, второй, третьей.
Он, приподнявшись на локте, смотрел в белое, как мел, лицо Мадары, сердце частило барабанным боем, ток крови отзывался во всем теле жаркой волной.
— Убери, — Мадара мучительно скривил губы, глаза были темными колодцами, в которых плескался страх. Он резанул сердцу остро заточенным кунаем, от него щипало в глазах.
Хаширама дернул пояс, почти разрывая хакама.
Мадара лежал под ним, натянутый как струна, а Хашираму снова заносило. Как всегда, когда он болтал чепуху, видя, как злится Мадара, как дергал его, несмотря на недовольство, как смеялся, показывая пальцем. До тех пор, пока Мадара, махнув рукой, не присоединялся.
Сейчас его несло точно так же, и он понимал, что не может остановиться.
Просто когда выпростал напряженный, влажный член из складок ткани, коснулся гладкой мягкой кожи, окружающий мир отдался, словно декорация из дешевого бродячего театра. Остался только Мадара, который тяжело дышал и смотрел так загнанно, будто действительно думал, что Хашираму оттолкнет его возбуждение. Как будто боялся, что Хаширама как-то изменит свое отношение. Дурак он, как есть дурак.

Хаширама неуверенно провел ладонью вдоль члена, царапая его грубыми мозолями, и Мадара вскинул бедра, вцепившись в пожухшую траву. От него полыхнуло жаром, таким пряным, что Хаширама задохнулся, втягивая носом смесь новых запахов — возбуждения, смазки, соли. Сжал член — пальцы едва сомкнулись, зря он шутил насчет размера. Плоть окаменела под пальцами, хотя куда уже больше; Хаширама провел кулаком вверх, потом вниз, обнажая до предела темно-красную головку, на конце которой выступила тягучая капля. А потом быстро задвигал рукой, чтобы как себе, чтобы так же хорошо, чтобы сладко и сильно, чтобы горячо…
Мадара выгнулся, всхлипывая, зажал рот ладонью, кусая пальцы, и Хаширама задохнулся, представляя как мелкие острые зубы впиваются прокусывают кожу. Член в руке пульсировал, пальцы скользили, а Мадара вскидывал бедра все сильнее в такт рывкам, все быстрее, еще быстрее.
Хаширама закричал, когда между пальцев начала выплескиваться сперма, а по телу прокатился огненный смерч оргазма, стирая кости в порошок, выворачивая наизнанку. Он кончил, глядя, как кончает Мадара — святые боги.
Рухнув на Мадару, задыхаясь и содрогаясь, Хаширама притянул его к себе и обнял так крепко, что у обоих затрещали кости; ближайшие деревья заскрипели, выворачиваясь корнями, и шумно рухнули, разлетаясь от давления чакры, которую он не мог и не хотел удерживать.

Они лежали, пока дыхание не успокоилось, а под одежду не начала пробираться ночная прохлада.
Хаширама приподнялся, глядя на Мадару, и вдруг понял, что он ошибался, когда решил, что ничего не изменится.
Мадара вдруг слабо улыбнулся, моргнул — на щеки легла тень от ресниц, и дернул Хашираму за прядь волос.
— Ты мне все отлежал, придурок.
— Эй, я сделал всю работу, между прочим! Где благодарность?
Мадара фыркнул, а Хаширама подумал, что все изменилось — и он глупо, по-детски счастлив.

— Знаешь, Мадара, я тут подумал…
— Ммм…
— По-моему, у меня все-таки больше.
— Что?!
— Ха-ха-ха!
— Идиот!
— Надо проверить, как думаешь?

Воцарилась тишина.
Хаширама, поднимаясь, обернулся. Мадара лежал на земле. Раскинув руки, и смотрел на него так странно, что сердце ухнуло куда-то в пятки, а потом застучало часто-часто у самого горла.

— Надо, — произнес, наконец, Мадара. — Точно надо.
И широко улыбнулся.

@темы: Мадара, Naruto, Хаширама

---

Фанфик "Причины"

Спасибо всем, кто голосовал, мне было очень приятно.
Рада, что кому-то фик понравился

Название: Причины
Персонажи: Суйгецу, Хаширама, Тобирама, упоминается Хаширама/Мадара
Тип: джен, упоминается слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор
Количество слов: 670
Дисклеймер: все принадлежит Кишимото
Вытянутый персонаж: Суйгецу
Вытянутая тема: внезапное разорение
Саммари: версия сражения у водопада
Размещение: не разрешаю брать

Фанфик был написан на Зимний фестиваль

Если бы Суйгецу попросили описать Сенджу Хашираму, бога шиноби и величайшего из когда-либо живших людей, он бы сказал, что это гора – величественная, вздымающаяся к небу и закрывающая собой солнце. Суйгецу плескался бы у подножья этой горы презренной и униженной лужицей, недостойной даже впитаться в ее основание.

На деле же бог шиноби оказался своим парнем – травил байки, прижимал уши на окрики младшего, не такого прославленного брата – в общем, от удивления и разочарования Суйгецу вновь чуть не превратился в лужу, но решил, что это слишком мелко – намочить сандалии развенчанного кумира, да еще и к тому же не совсем живого. Он, Суйгецу, будет выше этого – так он решил.

И в следующую минуту едва не лишился чувств, потому что бог шиноби оказался не только своим парнем, но и парнем крайне раздражительным. Он давления чакры своды пещеры едва не обрушились, а сам Суйгецу самым позорным образом стек в собственные штаны.

Он всегда подозревал, что не стоит верить улыбчивым людям – никогда не известно, что они сделают в следующую минуту.

Впрочем, Хаширама немедленно извинился, сияя улыбкой, и Суйгецу зауважал его больше – так качественно пудрить мозги не умел даже Орочимару. Поразмыслив немного, Суйгецу решил, что богам простительна некоторая эксцентричность – в конце концов, они вершили судьбы мира, что тоже было не таким уж простым занятием.

Когда Саске спросил, из-за чего произошло сражение у водопада, Хаширама вдруг замялся, посвистел в потолок, зачем-то поинтересовался, сколько лет присутствующим, устроился поудобнее, а потом начал свой рассказ.

– Это было во времена, когда мы были молоды и неопытны…

Тобирама сурово хмыкнул, и Хаширама закашлялся:

– Что?

– Мне казалось, – проворчал Тобирама, – что это случалось с тобой каждый божий день.

– А вот и неправда! – заспорил Хаширама. – Я тогда не каждый день проигрывал в карты, потому что не каждый день играл.

– А я и не про карты говорю, – хладнокровно отрезал Тобирама и внушительно сверкнул глазами: – Все зло от Учих.

– В общем, поспорили мы как-то с Мадарой…

– Вы с ним каждый день спорили, – снова вмешался Тобирама. – Кто кинет камушек дальше, кто подпрыгнет выше, кто быстрее кончит, у кого толще…

– Тобирама! – тяжелая черная чакра обрушилась на плечи, и Суйгецу стек под ноги Орочимару. – Этим бедным детям совершенно незачем знать такие подробности.

– Кстати, а у кого толще-то? – Тобирама сделал невинное лицо, и Суйгецу на всякий случай остался на полу.

– У меня, конечно… Тобирама, ну как тебе не стыдно?! – Тобирама захохотал. – Зато у Мадары больше, чем у тебя, – мстительно заметил бог шиноби. Суйгецу не определился, можно ли прощать великим людям такую мелочность, а Тобирама тут же насупился и скрестил руки на груди. – Это все неважно. Важно то, что мы действительно постоянно спорили.

– И играли в карты, – снова подал голос Тобирама, все еще обиженно поглядывающий в сторону.

Суйгецу решил утечь подальше. На всякий случай.

– Играли, – сокрушенно согласился Хаширама. – В общем, в один прекрасный день, я обнаружил, что проиграл Мадаре все.

Тобирама издал звук, который напугал Суйгецу так, что он судорожно заплескался, ища на полу местечко поукромнее.

– Не злись, твое состояние и состояние Мито я не трогал, – умиротворяющее проговорил Хаширама.

– Попробовал бы ты его тронуть, – хрустнул суставами Тобирама.

– Я, между прочим, был уверен в выигрыше. Даже Мадара со мной согласился!

– Еще бы он не согласился, он же знает, что бывает, когда ты уверен в выигрыше.

– И что? – робко пискнул Суйгецу, вырастая за спиной Орочимару.

– Ну, платить мне было нечем, поэтому мы договорились, что я поставлю на кон титул Хокаге. Если в последний раз выиграю я – Мадара вернет мне половину моего проигрыша, если он – то будет Хокаге с моими деньгами. Мне кажется, это справедливо.

– И чем же все закончилось? – Суйгецу дрожал – тут было чертовски холодно.

– Ну, – Хаширама почесал в затылке. – Мы подрались вничью. И договорились, что нас спор за нас разрешат наши дети… Кстати, где они?

И Хаширама сурово посмотрел на Саске. Саске закашлялся. Тобирама отвернулся и сделал вид, что его здесь нет.

– Кто победит, тот и Хокаге? – прищурившись, задумчиво поинтересовался Саске.

– Ну да, – подтвердил Хаширама. – Слово Сенджу.

Глаза Саске блестели, и Суйгецу подумал, что прийти сюда было плохой идеей. Очень плохой. Хотя… он ухмыльнулся. Война шиноби предстала перед ним в новом свете. Кажется, их ждут веселые деньки.

 

запись создана: 03.03.2013 в 17:59

@темы: Тобирама, Мадара, Naruto, Хаширама, Суйгецу

---

Фанфик "Будет видно"

Название: Будет видно
Автор: Илта
Персонажи: Какаши/Ирука
Рейтинг: R
Жанр: романс, немного юмора
Категория: слэш
Размер: мини (2 758 слов)
Дисклеймер: Права на героев и вселенную "Наруто" принадлежат М. Кишимото. Материальной выгоды не получаю.
Комментарий автора: фик был написан на Угадайку в сообществе Академия ниндзя, "Старые темы о главном"

Читать дальше

В стекло бил ветер, стучал обрывками листвы и мелкими веточками, кидал в окно горсти земляной пыли, поднятой с земли. Электричество неровно мигало, и Ирука откинулся в кресле, потирая уставшие глаза. Двенадцатый час ночи, мысли текли лениво и неторопливо, а по телу разливалась эйфория от осознания законченной работы. Огромная кипа отчетов высилась по правую руку, завтра осталось подписать у Третьего и – гора с плеч. Ирука предпочитал все делать сразу, чтобы потом была возможность, лениво попивая чаек, перебрасываться последними новостями с джонинами, может, почитать во время обеда или вовсе выпросить увольнительную.
Вспышка молнии и сразу за ней прокатившийся раскат грома прервали вялое течение мыслей, и Ирука нахмурился. Погода в последнее время была, конечно, дрянь, но дождя, вроде бы, не ожидалось.
И тут же, опровергая его мысли, по стеклу забарабанили первые капли. Забарабанили, застучали – а потом и вовсе полились плотным потоком, омывая стекло словно из шланга. Вспыхнула еще одна молния, расцвечивая ночное небо ветвистым острым узором, снова загрохотало, а потом от частых вспышек стало светло, а от грома заложило уши.
Ирука тяжело вздохнул и поднялся с кресла, потянулся и выглянул в окно – ветер плеснул в стекло водой, и Ирука вздрогнул от неожиданности. Мда. Повезло с погодой.
Он попытался прикинуть, хватить ли ему чакры, чтобы укрыться от воды с ветром и добежать до дома. По всему выходило, что вполне, а если и замочит ноги – не страшно.
Удовлетворенно кивнув самому себе, он начал наводить порядок на столе. Молнии за окном сияли одна ярче другой, разных цветов – от слепящего белого до электрически-желтого. Одна из вспышек напомнила ему райкири, такая же искристая и ломкая.
Ирука аккуратно сложил отчет в большую папку, заодно убрался в тумбочке – перебрал бумаги, какие-то черновики, старые отчеты, которые он как-то использовал как пособие по неправильному оформлению документов: на полях красным пером было отмечено «Плохо!» и «Это тоже плохо!». Ирука присмотрелся – большинство принадлежали Какаши, покачал головой и недрогнувшей рукой выбросил в мусорную корзину.
Показалось, что внизу хлопнула дверь, но звук утонул в очередном раскате грома. Система оповещения молчала, и Ирука потянулся за мягкой тряпочкой – вытереть пыль. Внезапно в кабинете погасло электричество, и Ирука чертыхнулся – этого следовало ожидать. Во время грозы щитки всегда барахлили, пробки приходилось вкручивать вручную. Он на ощупь положил тряпочку, порадовался, что успел спрятать документы и прислушался – послышался скрип полов.
Снова ударил гром, вспыхнула молния, распахнулась дверь, и в проеме показался зловещий силуэт. Очередной отблеск молнии осветил темный провал вместо лица, и Ирука сжал невесть как оказавшийся в руке кунай. А потом привидение сказало голосом Какаши:
– Ирука-сенсей, вы же не хотите наделать во мне дырок
Ирука с облегчением перевел дух и сердито сунул кунай в сумку.
– Вы бы, Какаши-сан, шагали с миссии домой.
Глаза уже привыкли к темноте, разрезаемой вспышками молний, и Ирука видел, как мокрый до нитки Какаши, влажно шлепая, устроился на соседнем стуле и вытянул ноги.
– Устал, – поделился он, не поворачиваясь к Ируке. – Сейчас бы горяченького.
И тут Ирука понял, чего не замечал все это время – чакры у Какаши осталось всего-ничего, как он еще на ногах-то держался.
– А я иду, – пробормотал Какаши, – огонек светится. Дай, думаю, загляну, наверное, Ирука-сенсей опять допоздна сидит.
Он душераздирающе зевнул, а потом медленно, словно нехотя, помотал головой – брызги полетели в разные стороны, а волосы, до того облепившие голову, почти привычно встопорщились.
Ирука потрогал чайник – чуть теплый, да и некогда ему было пить, пока с отчетом возился, не думал об этом. А сейчас, без света, и не согреешь.
– Не повезло вам, – Ирука тронул лоб Какаши, пытаясь определить, не успел ли тот, добираясь, простудиться.
– И не говорите.
– С чаем тоже не повезло – остыл, – развел руками Ирука, а потом его осенило: – А хотите, ко мне зайдем? Вы, наверное, голодный?
Ируки пытался поспешно припомнить ранг миссии, на которую отправлялся Какаши. А. Ну, хоть не S, но все равно приятного мало.
Какаши явно сомневался.
– Ирука-сенсей, я сейчас плохой собеседник, – он явно едва ворочал языком.
– А я вас не разговаривать зову, – Ирука пожал плечами.
Теперь он вспомнил миссию – две недели назад Какаши отправился ликвидировать группу разбойников. У тех было слишком хорошее вооружение, и он были чересчур хитры для обычных бродяг. Если его две недели не было дома, то там наверняка ни крошки еды.
– Идемте же, я прикрою, – решительно сказал Ирука.
Под стулом Какаши собралась приличная лужа.
– Ладно, – решился он. – Только меня прикрывать не надо, я и так мокрый. Лучше себя прикрывайте.
– Договорились, – согласился Ирука и хлопнул по столу. – Поднимайтесь, уходим.
Пришлось повозиться, пока Ирука отыскал ключи от кабинета, а потом опечатывал его. На улицу пришлось выбираться вслепую, хорошо, что они с Какаши знали здание как свои пять пальцев.
У выхода Ирука сформировал щит из чакры и открыл дверь. Порыв ветра обрушил на Ируку поток воды, который разбился о щит, разлетаясь тяжелыми брызгами, ветер завывал, скрипя старыми крышами и стволами деревьев. А еще было холодно. Какаши позади шевельнулся.
Ирука скомандовал:
– За мной!
Ирука промчался сначала вдоль улицы, обходя бушующие потоки воды, потом взлетел на ближайшую крышу и понесся знакомым путем, огибая скользкие скаты. Иногда он тормозил, дожидаясь Какаши – тот бежал чуть позади, неторопливо и экономно, не делая ни единого лишнего движения.
К дому Ируки они прибыли за неполные семь минут – медленнее, чем обычно добирался сам Ирука, но быстрее, чем можно было предположить, глядя на погоду и состояние Какаши.
Захлопнувшаяся дверь отсекла от них непогоду, квартира окутала теплом. Какаши, стоял на пороге, привалившись плечом к стене – с него опять лило, мокрые волосы почти закрыли видимый глаз, а маска там плотно облепила лицо, обрисовывая черты, что ее словно и не было.
– Раздевайтесь прямо тут, – скомандовал Ирука, разуваясь, – и в ванну.
Какаши кивнул и расстегнул жилет, неловко подержал в руке.
– На пол, на пол, – подтвердил Ирука. – Мы с вами все равно воды налили.
Какаши с облегчением кинул жилет, за ним полетели водолазка и штаны. Сумку с кунаями он аккуратно положил у самой стены. Так же аккуратно избавился от обмотки и нижнего белья. Когда Какаши взялся за маску, Ирука отвел взгляд и поманил Какаши за собой.
В ванной было еще теплее, чем в комнате. Ирука включил горячую воду и проследил, как Какаши забирается в ванну. Вручив ему мыло, Ирука строго сказал:
– Не усните, Какаши-сан, я вас таскать не собираюсь.
Тот в ответ только хмыкнул, но Ирука с удовольствием отметил, что его лицо уже порозовело от горячей воды.
Он вышел, тихо притворив за собой дверь.
Осмотрел собственную квартиру так, словно увидел ее впервые и задумался, какое она впечатление произвела на Какаши. Квартира как квартира, кровать, столик, диван и шкаф. На стене мишень с воткнутыми кунаями, на столике – забытая чашка с остатками чая. Ирука спохватился и пошел разогревать ужин. Потом развесил сушиться одежду, отыскал чистое полотенце и подбросил в ванную, немного приоткрыв дверь и краем глаза зацепившись за фигуру Какаши. Тот просто стоял под душем, запрокинув голову, вода стекала по спине и ягодицам, обволакивая тело прозрачной блестящей пленкой.
Минут через пятнадцать придется проверять, не уснул ли Какаши стоя. С него бы сталось.
Ирука покачал головой и пошел расстилать постель. Сам он отлично выспится на полу, а Какаши нужна нормальная постель.
Но тот вышел сам – с полотенцем вокруг бедер и отчаянно зевающий. Потирая кулаком усталые глаза, он выглядел совсем как Наруто, когда тот не выспится. Волосы Какаши вытер, и теперь они воинственно топорщились мокрыми колючими прядями. Ирука снова смущенно отвернулся. Не то, чтобы он не видел Какаши без маски, но каждый раз ему казалось, что он подсматривает за чем-то очень личным.
Какаши посмотрел на кровать, потом на футон, открыл рот…
– Вы спите на кровати, – спокойно сказал Ирука тем самым особым тоном, который он обычно использовал на детях. Тон говорил – спор бесполезен.
Какаши в ответ только пожал плечами.
– Как скажите, Ирука-сенсей, – улыбнулся и забрался на кровать.
Это было настолько неожиданно, что Ирука на миг замер, осознавая запечатлевшуюся в сознании картину – широкая улыбка с ровными белыми зубами словно сбросила Какаши десяток лет, заиграла, вспыхнула теплом и симпатией, делая Какаши таким красивым, насколько вообще понятие красоты можно применить к людям. Как может быть красивым весенний вечер или ночной водопад, когда хочется просто любоваться. Ирука заметил, что застыл, улыбаясь, и покачал головой – нашел, о чем мечтать. Но все-таки здорово, что у Какаши оказалась такая улыбка. Она словно изменила его, сделала другим человеком, разделила отношение к Какаши на до и после.
– А ужин? – очнулся, наконец, Ирука. – Я разогрел.
Какаши только устало покачал головой.
Потом, стоя под душем, Ирука думал, что его толкнуло пригласить Какаши к себе. А того – согласиться. Никаких логических причин не было, они были коллегами, неплохо понимали друг друга, еще у них у обоих был Наруто, единственный, кто их по-настоящему сближал. Но тогда приглашение казалось Ируке единственным и правильным решением, он даже мысли не допускал, что нужно поступить как-то иначе. Да и сейчас он считал ровно так же.
Когда он вышел из ванной, Какаши все еще не спал – Ирука это чувствовал по слишком ровному, глубокому дыханию, по дрожащим под одеялом плечам. Плохо дело. Он пошел на кухню заваривать травы. Если Какаши все-таки простыл, придется завтра с утра пинками гнать лечиться – удовольствие ниже среднего. Никто не любил больницы, Ирука в том числе.

Тронув Какаши за плечо, Ирука вручил ему исходящую паром кружку. К его удивлению, Какаши выпил отвар, нисколько не изменившись в лице, и хрипло сказал, отдавая Ируке кружку:
– Спасибо.
Потом натянул одеяло до самого подбородка и свернулся клубком. Ирука молча стянул со своего футона одеяло и укрыл Какаши.

Улегшись на пол, он какое-то время ворочался – на полу оказалось жестко, да и прохладно. Можно было встать, покопаться в шкафах и найти что-нибудь потеплее тонкой простыни, но одолела лень. Усталость разлилась по телу, и Ирука потихоньку выпустил чакру, согревая себя. Уже задремав, он услышал, как ворочается Какаши. Похоже, он так и не уснул. Ирука тяжело вздохнул, поднялся и поплелся ставить горячий чай. Дождь за окном лил по-прежнему, правда, молнии стали сверкать намного реже. Наливая в чайник воду, Ирука вздрогнул, когда в дверном проеме показался Какаши. Он, обхватив себя за плечи, неловко переступал с ноги на ногу.
– Вы зачем встали?
Ирука полез в шкафчик за травами, отмерил две ложки смеси и ссыпал в кружку.
Какаши смущенно почесал в затылке.
– Ммм, Ирука-сенсей…
Пауза затягивалась, и Ирука посмотрел вопросительно. Но не дождавшись ответа, принялся закручивать крышку на банке с травами.
– Может быть, ляжем вместе? – тяжело вздохнул Какаши.
Ирука плотно завинтил крышку и поставил банку на место. Вообще-то, он думал об этом. Разумнее было бы спать вдвоем, Ирука мог согреть чакрой их обоих, не понадобилось бы второе одеяло. И кому-нибудь другому – Наруто, даже Генме – он сходу бы так и предложил. Но Какаши все еще вызывал у него некоторую робость, а потому Ирука отмел эту мысль.
Он тоже вздохнул.
– Разумная идея, давайте так и сделаем. Но сначала, – он посмотрел строго, – вы выпьете горячее.
Какаши шутливо поднял руки.
– Слушаюсь.

Чуть позже, глядя, как Какаши тянет горячий отвар, Ирука прикидывал, не заставить ли того поесть, но словно прочитав мысли, Какаши произнес:
– Есть не хочется.
– Ладно, – Ирука не стал настаивать. Если Какаши и правда умудрился простыть, ему не до еды.
Опустошив кружку, Какаши вышел. Когда Ирука зашел в комнату, Какаши только укладывался. Зато он успел переложить на кровать подушку Ируки и приглашающе постучал по постели рядом с собой. Этот жест почему-то насмешил, и забирался на кровать Ирука в отличном настроении. А может потому, что Какаши снова улыбнулся – не так, как в прошлый раз, иначе, но лукаво и мягко.
Выпуская чакру, Ирука проследил, чтобы она окутала Какаши, и только потом прикрыл глаза. Он вслушивался в успокаивающееся дыхание Какаши, и глаза сами закрывались.

Проснулся он от чужого тепла. Какаши спал, прижавшись к нему всем телом, закинув руку на талию и просунув колено между бедер. Ливень за окном прекратился, а ветер утих. Было то прекрасное состояние, когда еще не нужно вставать, а можно окунуться в сонную дрему и смаковать чувство покоя и уюта, возникающее всякий раз после хорошего, крепкого сна. А еще у Какаши стояло, но что хуже – у Ируки стояло тоже. Он вздохнул и тихо постарался отодвинуться от Какаши. Судя по его ровному дыханию и ровному току чакры, он вполне начал восстанавливаться. Обойдется без нежностей.
Но Какаши прижался сильнее и потерся об Ируку. По губам скользнула мягкая улыбка, и Ирука невольно улыбнулся в ответ.
– Какаши-сан, – Ирука потряс Какаши за плечо.
Тот тревожно зашевелился, заморгал во сне, губы плотно сжались, и Ирука махнул рукой – надо дать человеку выспаться. Что такое две недели полевой миссии ранга А, он представлял хорошо. А мелкие неудобства Ирука как-нибудь переживет.
Он просто улегся поудобнее и погрузился в зыбкую полудрему. Какаши продолжал прижиматься к нему, и это даже успокаивало. Собственное возбуждение тоже казалось каким-то зыбким и нереальным, утром, наверное, будет неудобно, но не вскакивать же с криками «Какаши-сан, вы извините, но у меня стоит!». Стало даже самому смешно. И Ирука снова заснул.

В этой самой полудреме о его член начали тереться – осторожно, но чувственно. Эротически сны – не новость, но в этот раз было как-то слишком хорошо. Ирука потянулся навстречу прикосновениями, даже чуть раздвинул ноги, чтобы было удобнее – им обоим. Кому конкретно – его занимало не слишком, какая, в сущности, разница, если это сон.
Ирука подстраивался под тягучие, угловатые движения, отпуская себя так, как можно отпустить только во сне, выгибался, ощущая жесткую хватку на ладони, ровно так, как нужно, идеально. Оргазм накатывал не спеша, волна удовольствия плавно ползла вдоль позвоночника, заставляя двигаться быстрее, резче. Он уже просто толкался с ласкающую его руку. Из дремы Ируку вырвало удовольствие, острое и сладкое, а еще – тяжелое дыхание и хриплый стон. Он моргнул и увидел перед собой, близко-близко, лицо Какаши. Ирука кончил, глядя в его широко распахнутые глаза – и одновременно Какаши вжался в него, содрогаясь.

Осознание накатывало неотвратимо. Ирука бессмысленно смотрел на тяжело дышащего Какаши, все еще ощущал его руку у себя в трусах, и чувствовал, как перехватывает горло, а лицо заливает краска.
– Эээ…
– С добрым утром, – неуверенно сказал Какаши. Он выглядел таким потрясенным, что Ирука заморгал, пытаясь собрать в мысли воедино. – Простите, Ирука-сенсей, я...
Они лежали, все так же глядя друг на друга, и Ирука чувствовал, что ему нужно собраться с мыслями, иначе, иначе… Неизвестно, что будет иначе, но вообще-то у Ируки не было привычек заниматься сексом с первым встречным. В смысле, Какаши, разумеется, не считался первым встречным, но он был мужчиной, и Ируке бы в голову не пришло, что может случиться такая вот неприятность, и было бы неплохо, если бы Какаши не думал, что для Ируки это нормально…
Все это он выпалил в лицо Какаши, сердито выдохнул, попытался встать, но в трусах по-прежнему была чужая рука, и Ирука обессилено рухнул в постель, прикрыл ладонью лицо.
– Да у меня, вообще-то, тоже нет привычки спать, эээ, с кем попало, то есть не с кем попало…
Какаши смущенно замолк.
Ирука, наконец, оттолкнул от себя Какаши, резво сел и сердито уточнил:
– Поправьте меня, Какаши-сан. У меня нет такой привычки, у вас нет такой привычки, но мы почему-то оказались в дурацком положении, и я не знаю, как теперь с вами общаться и что нам теперь делать.
Он с силой потер шрам на переносице.
– Ну, – Какаши вдруг перевернулся на спину, сладко потянулся, прикрыл шаринган и скосил на Ируку глаз. – Мы можем повторить.
– Повторить? – переспросил Ирука, не совсем понимая, о чем идет речь.
– Ну да, повторить, – оживленно подтвердил Какаши. – Раз уж с нами приключилась такая неприятность, нечего стесняться, нужно повторить – только при сознании. А то я, знаете, Ирука-сенсей, большую часть этого мероприятия проспал, даже как-то обидно.
Он смотрел так невинно, что Ирука чуть не купился.
– Да идите вы, знаете, куда? – он сердито слез с кровати и потопал на кухню. – Даже не думайте! – крикнул, включая чайник.
Доставая еду из холодильника, он бурчал себе под нос:
– Вот так сразу – и повторить? Ну нет, глупости какие. И вообще, я не могу.
– А что мешает?
Ирука чуть не выронил коробку с рыбой – Какаши стоял в проходе и почесывал подбородок.
Грохнув рыбу на стол, Ирука смерил его ядовитым взглядом и сообщил:
– Это у вас от недоедания мозг отключился, вот что.
Какаши улыбался, рассматривая Ируку, и от этой улыбки Ируке хотелось улыбаться в ответ, несмотря на всю нелепость этого.

Завтракали они в полном молчании. На прощание, церемонно благодаря за гостеприимство – Ирука аж вспыхнул от возмущения – Какаши напомнил, чтобы он все-таки подумал насчет «повторить».
Захлопывая за Какаши дверь, Ирука поклялся себе не вспоминать об этом ни минуты, надо же. Какая глупость, он что, всерьез считает?.. Но в тот же день нарушил обещание.
И думал целую неделю, до тех пор, пока Какаши, уткнувшись в книжку, не остановился возле его рабочего стола и не поинтересовался, щуря глаз:
– Ирука-сенсей, ну как, надумали?
Ирука смотрел на Какаши, считал минуты, оставшиеся до окончания рабочего дня, вспоминал, как улыбается Какаши без маски, и его окатило какое-то теплое насмешливое тепло предвкушения. В конце концов, они давно знают друг друга, почему бы действительно не повторить?
Он, прищурившись и краснея, кивнул – и остро пожалел, что сейчас Какаши в маске. По его лицу расплылась довольная, счастливая улыбка, от которой перехватило дыхание.
Ну ничего, у Ируки еще полно времени, чтобы познакомиться с Какаши поближе. А секс – не такой уж плохой способ скрасить время. Уж точно не хуже чтения сомнительных книжек или игры в шоги. А там будет видно.

@темы: Ирука, Какаши, Naruto

---

Фанфик "Боевая техника отвлечения"

Осенний фестиваль закончился.
Досталась мне очень неудобная фраза, я себе не представляю, кто из героев мог бы сказать такую пошлую ерунду и в какой ситуации. Поэтому пришлось изворачиваться из всех сил, но получилось не очень хорошо. Наверное, больше не буду участвовать в турах с фразами. Рисунок еще можно обыграть, а что делать с этим - я не знаю.
Спасибо тем, кто голосовал!

Название: Боевая техника отвлечения
Автор:  Илта
Персонажи: Наруто|Саске, Сакура
Тип: пре-слэш
Рейтинг: PG-15
Жанр: юмор
Количество слов: 1 674
Дисклеймер: все права принадлежат Кишимото
Вытянутая фраза: Грудь — это наше мощное бабское оружие. Пуговку застегнула — мозг мужику включила, расстегнула — выключила. Сериал Интерны
Саммари: Наруто дает Саске урок
Авторские примечания: АУ, ООС
Размещение: с разрешения автора

Фанфик был написан на Осенний фестиваль

Читать дальше

Тренировка подошла к концу, и Наруто рухнул на спину — где стоял. В мышцах разливалась приятная усталость, но, наверное, можно было еще позаниматься. Иначе он никогда не станет сильнее этого придурка.

— Гм.

Наруто приоткрыл глаз — какие люди! Упомянутый придурок стоял, подпирая дерево с видом полного абсолютного всеохватывающего равнодушия, что означало только одно — Саске от него что-то хотел.
Наруто решительно зажмурился с видом крайней незаинтересованности. Он занят. И нечего тут.
Через некоторое время он рискнул приоткрыть глаз — Саске никуда не делся, только выглядел еще более равнодушным, смотрел в небо и делал вид, что оказался здесь случайно.
— Ну и чего тебе надо? — не выдержал Наруто.
— С чего ты взял, что мне что-то надо? — высокомерно процедил Саске.
Где-то вдалеке перекликались голоса — кажется, Сакура все-таки уговорила Какаши на еще одну тренировку.
— Тогда я пошел, — Наруто вскочил на ноги одним прыжком и прошел, задев Саске плечом. — Есть хочу.
— Ммм, подожди, Наруто.
Наруто замер, надеясь, что выглядит достаточно пренебрежительно. И что совсем незаметно, как ему интересно, чего надо Саске.
— Ну? — он развернулся с показательной неохотой и для верности выпятил нижнюю губу.
Саске внимательно изучал кору дерева, о которое опирался ранее.
— …, — пробормотал он дереву.
— Что?
— Я сказал, …-дзюцу!
— Что?!
— Научи-меня-использовать-секси-но-дзюцу, — выпалил Саске, резко разворачиваясь к Наруто и яростно прожигая его глазами.
Наруто открыл рот, выпучил глаза и смотрел на Саске так долго, что тот под его взглядом начал смущенно розоветь.
— Зачем тебе, придурок? — Наруто откашлялся, — то есть, я хотел сказать, что это серьезная техника, и я не уверен, что ты сможешь ее освоить.
Саске уже пришел в себя и сейчас смотрел на Наруто, ехидно прищурившись. Вот так всегда он! Потом отвернулся и неохотно проговорил:
— Надо.
Наруто почесал в затылке. А потом расплылся в довольной улыбке. Саске настороженно поглядывал, кусая губу, а потом заявил:
— Если не в состоянии научить, так и скажи, обойдусь своими силами, — и развернулся прочь.
— Чего это я не в состоянии? — завопил Наруто и рванул к Саске.
— Ну мало ли, — Саске сунул руки в карманы и посмотрел насмешливо. — Случайно научился, но сам не понимаешь, как работает.
Наруто насупился.
— Все я понимаю, Конохомару научил же.
Саске широко распахнул глаза.
— Не сразу, правда, — неохотно признался Наруто. — Но это потому, что Конохомару еще маленький!
Саске выглядел так, будто его сейчас хватит удар.
— У него уже хорошо получается, — неуверенно добавил Наруто.
Саске тяжело вздохнул, взъерошил волосы и свирепо посмотрел на Наруто:
— Так ты будешь учить?
— Буду, буду, — Наруто махнул рукой, — пошли.
Он развернул Саске в сторону леса и, подталкивая в спину, увлек за собой.

Они расположились на небольшой полянке, уселись друг напротив друга и замолчали.
— Ну? — нарушил тишину голос Саске.
Наруто спохватился — размечтался тут.
— Не подгоняй меня, — процедил он, — я обдумывал план твоего обучения.
— Да? — Саске скептически прищурился. — А мне показалось, что ты уснул, неудачник.
— Сам кретин!
Наруто замахнулся, чтобы хорошенько врезать Саске, тот прыгнул навстречу, выбрасывая ногу для удара… Наруто пощекотал острием куная горло Саске и вдруг почувствовал холодный укол в шею. Когда ублюдок успел вытащить оружие? Они стояли, сверля друг друга взглядами. А потом одновременно отскочили в стороны, чинно уселись на травку.
Наруто откашлялся.
— Гм. Так вот, о чем я.
Саске выглядел как человек, чье терпение на исходе, и Наруто сдался.
— С тебя рамен.
— Хо…
— Два!
— Ла…
— Нет, три!
— Придурок, — угрожающе приподнялся Саске.
— Три рамена, — твердо повторил Наруто.
— Ладно, — Саске неохотно опустился на землю и процедил: — Тебе лучше начать прямо сейчас, иначе я подумаю…
— Да готов я, готов, — оборвал его Наруто. — Слушай внимательно, все просто.
— Да я не сомневаюсь, — проворчал Саске под нос, но Наруто расслышал.
— Что, не смог догадаться? — Наруто расхохотался. — Это потому что я, Узумаки Наруто, будущий хокаге, гений!
— Болтай поменьше, гений, — фыркнул Саске.
Но Наруто не стал ломаться и решил благосклонно принять «комплимент».
— Сначала придумай образ, в который хочешь превращаться. Лучше что-то похожее на себя. Пусть она будет черноволосая, например, — прищурившись, Наруто окинул Саске заинтересованным взглядом. А правда, какая бы девчонка получилась из ублюдка? Наверняка хорошенькая.
А Саске, непонятно от чего поежившись, как будто задумался.
Наруто терпеливо подождал. Потом снова подождал. Кажется, целую вечность. Потом ему надоело.
— Ублюдок, ты заснул?
— Идиот, — Саске взглянул на наручные часы, — прошло меньше двух минут. Мне надо было подумать.
— Чего там думать? — искренне поразился Наруто. — Представляешь себя, только девушкой, — он показал руками, в каком именно месте Саске должен был измениться.
— Придурок, — проворчал Саске и поднял глаза к небу. Помолчал и проговорил нехотя: — Придумал.
— Наконец-то. Дальше — стандартная техника хенге с одним исключением: печати ты складываешь, представляя, как хочешь выглядеть, но в обратном порядке, чакру вытягиваешь через грудь, а не через пальцы, а в конце добавляешь печать «обезьяна».
Саске смотрел на него с таким подозрением, что Наруто забеспокоился.
— Чего уставился?
— А через грудь зачем?
Можно подумать, у него там скрыт клад семейства Учих. Наруто смущенно фыркнул:
— Не знаю я, как первый раз получилось, так и делаю.
— Идиот.
— Ну, давай, пробуй!
Наруто затаил дыхание, пытаясь угадать, какую внешность выберет Саске. Вдруг у него не получится… Хотя кого он обманывает, чтобы у Учихи, да не получилось?
Саске сосредоточился и сложил пальцы.
— Не так! — заорал Наруто, — ровнее чакру, одним потоком!
Саске дернулся, лоскутки чакры заметались вокруг его головы, растворяясь в воздухе.
— Не кричи под руку, — прошипел он, — тупица.
Он прикрыл глаза и снова сосредоточился.
Наруто напряженно следил, как из Саске небольшими пульсирующими толчками выбивается чакра. Ее поток все еще был размазанным и мутным.
— Сузь поток, — проговорил Наруто напряжено, — сделай плотнее.
— Придурок, это у тебя чакры — без счета. Я стараюсь!
— Не ной, уже получается. Пошло ровно. Да, вот так… Теперь давай!
Раздался хлопок, Наруто подбросило от легкой отдачи, а когда клубы дыма развеялись, перед Наруто стояла невысокая девушка. Она сердито сверкала глазами и прикрывалась ладонями.
Наруто присвистнул, медленно окидывая ее взглядом — волосы черной волной ложились на узкие точеные плечи, лицо очень красивое — намного красивее, чем у Сакуры, Ино или Хинаты. Все-таки Саске, ублюдок, знал толк в девчонках… Шея переходила в… маленькую грудь.
— Ублюдок, отличная из тебя получилась девчонка, но ты забыл одну важную вещь, — Наруто строго покачал пальцем перед носом Саске.
Тот испепелил его взглядом.
— Какую? — процедил Саске.
— Сиськи, — важно произнес Наруто.
— Что? — оторопел Саске. Это выглядело очень забавно — огромные глаза распахнулись, брови приподнялись, и Наруто пришлось напомнить себе, что это ублюдок-Саске, а не хорошенькая девчонка.
— Ты забыл про сиськи. Буфера. Грудь.
— Я не забыл! — возмутился Саске. — Мне не нравится большая грудь. К тому же, я решил, что она будет мешать при ходьбе.
— Идиот! — заорал Наруто, — это боевая техника отвлечения, чем ты будешь вводить врага в заблуждение?! Хлопать ресницами?
Саске замер и действительно захлопал длиннющими ресницами, а Наруто вдруг подумал, что, ну, может быть, это бы и сработало. Он сглотнул и облизал пересохшие губы. А еще пришлось откашляться, прежде чем начать говорить.
— Грудь — главное орудие женщины. Ну там, — он неопределенно повел руками, — показал мужику грудь — оставил его без мозгов, убрал грудь — привел в сознание.
— Только если он такой тупой кретин, как ты. И я не хочу большую грудь, — упрямо сказал Саске. — Мне эта нравится.
Наруто только вздохнул.
— Ублюдок, мне, может, тоже маленькие кунаи нравятся, они легче, но толку от них в бою — ноль.
— Нет.
— Ты не можешь, — догадался Наруто.
— Я все могу, — рявкнул Саске, — я просто не хочу, недоумок!
— Не можешь, не можешь! — ликовал Наруто. — Так, сейчас разберемся. Ты чакру направлял через грудь?
Он деловито положил ладонь на ладонь Саске, которой он прикрывался.
— Отстань от меня, идиот.
— Нет, давай сделаем как положено, — Наруто с силой отодрал маленькую ладошку от полукруглого полушария с торчащим соском и прижал к нему руку, сосредотачиваясь на рисунке чужой чакры.
Грудь Саске тяжело вздымалась, как будто он только что бегал.
— Ты чего? — рассеянно спросил Наруто. — Сейчас я закончу. В общем, слушай, ублюдок… Ты не дожал чакры в самом конце, перед печатями. Надо плотнее, понял?
— Наруто, — в голосе Саске зазвучали очень опасные нотки. Вот прямо очень, и Наруто вскинулся.
— Что? Что слу…
Он проследил за взглядом Саске и нервно сжал пальцы вокруг твердого соска
Между деревьями, подбоченясь, стояла Сакура. Наруто сглотнул. Потом еще раз.
— Отпусти мою грудь, болван, — тихо прошептал Саске.
Над Сакурой начала угрожающе сгущаться чакра.
— Д-д-да, сейчас…
— На счет три, — все так же едва слышно прошептал Саске, — в разные стороны.
— Нарууууутооо, — Сакура стала медленно натягивать перчатку. — Извращенец!
— Три! — выкрикнул Саске, и они ринулись в разные стороны. Земля на том месте, где они стояли, раскололась трещиной.
— Мы с Какаши-сенсеем волнуемся, — Сакура врезала кулаком по дереву, на котором притаился Наруто, и оно начало заваливаться, шумно задевая ветвями соседей. — А они тут развлекаются!!!
— Сакура, это не то, что ты подумала! — отчаянно завопил Наруто, уворачиваясь от очередного удара.
— Саскееее, от тебя я такого не ожидала! — рявкнула Сакура и от души врезала по плотному дерну, заставляя Саске покинуть свое убежище.

Наруто прижался спиной к поваленному стволу и пытался отдышаться. Надо было уходить в разные стороны — Сакура долго гнаться не будет, она отходчивая. Так какого хрена ублюдок все еще здесь, пока Наруто вызывает огонь на себя. И тут Наруто осознал две вещи: он не рассказал Саске, как снять хенге, а это значит, что уходить Саске пришлось бы голым. То есть голой. До самой Конохи. Черт. Это было жестоко даже для ублюдка. Наруто тяжело вздохнул и создал сразу пять клонов. Они метнулись наперерез Сакуре, уходя от ее атак и запутывая, а Наруто закрутил головой.
Саске свалилась… свалился сверху, голый, исцарапанный и злой как черт.
— А теперь бежим! — Наруто дернул Саске за руку, и они помчались прочь, не разбирая дороги.
Вслед неслась ругань разъяренный Сакуры, промелькнуло изумленное лицо Какаши-сенсея, который чуть не свалился с ветки, их хлестали ветви деревьев. Только пробежав несколько миль, Саске и Наруто, наконец, остановились.
Тяжело дыша, Наруто объяснил, как снимать это хенге, и сразу же получил по морде. Он даже честно не стал уворачиваться. Почесал в затылке смущенно:
— Надо было тебе сразу показать, как его отменять.
— Это потому что ты идиот.
— Сам идиот, мог бы спросить.
— Все виды хенге отменяются одинаково, зачем мне было спрашивать?
Они помолчали.
— Ладно, — нехотя признал Наруто, — у тебя хорошо получилось. Только вот сиськи…
Они снова помолчали.
— Тебе нравится большая грудь? — словно невзначай спросил Саске.
— Ну, да, — смутился Наруто.
— Ладно. Тогда научишь меня.
— Ра…
— Один.
— Заметано, — расплылся Наруто.
— Завтра, — сухо уточнил Саске.
— Ага!
Они зашагали к деревне, и Наруто подумал, что забыл спросить, зачем Саске все это затеял. Впрочем, какая разница, ведь все равно здорово же, правда?
Он сцепил руки за головой и покосился на Саске. Тот шел рядом и чему-то улыбался.
Точно здорово.

@темы: Сакура, Naruto, Наруто, Саске

---

Фанфик "Поживем – увидим"

Название: Поживем – увидим
Автор: Илта
Персонажи: Наруто/Какаши
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Категория: слэш
Размер: мини (1 500 слов)
Дисклеймер: все персонажи и мир принадлежат М. Кишимото
Комментарий автора: фик был написан на Драббл-баттл в сообществе Академия ниндзя, персонаж - Какаши, черта характера - безрассудный. Фик вышел за лимит 800 слов, с темой получилось не очень, и для участия в конкурсе его пришлось обрезать. Поэтому сюда выкладываю первоначальную версию. Конкурсную можно посмотреть здесь

Читать дальше

– Какаши-сенсей, – голос Наруто звучал тревожно и беспокойно.
Какаши этого не любил. Не любил, когда Наруто был таким. Особенно не любил, когда Наруто становился таким из-за него.
Глаз пульсировал, казалось, в одном ритме с тревожными нотками Наруто, и Какаши поплотнее прикрыл его хитаем. Глупо рассчитывать, что Наруто совсем не заметит его состояние, зато от него вполне можно скрыть, насколько все плохо. По шее сбежала капля пота, защекотала между лопаток, а огненные протуберанцы продолжали ввинчиваться в мозг.
Какаши осмотрелся – в убежище, где они притаились с Наруто, было тесновато, да и добираться туда пришлось со сложностями. Зато из него отлично просматривались все подходы, можно было не беспокоиться за тыл и передохнуть.
Приступы, подобные сегодняшнему, накатывали на Какаши регулярно – и каждый раз неожиданно. Он не мог предугадать, в какой момент сознание помутнеет, огненные гвозди боли вопьются в затылок, заставляя зависать между небом и землей, терять ориентацию в пространстве. Тогда перед внутренним взором всплывали незнакомые лица и места, отзывались в сердце глухо тоской. Иногда ему мерещились чужие сражения так, словно он сам принимал в них участие. Наверное, так сходят с ума. Когда-нибудь шаринган – прощальный дар Обито – сведет его в могилу. Но пока этого не произошло, а Какаши служит Конохе.

У них был обычный марш-бросок до одного из засекреченных постов Конохи – забрать информацию, передать последние приказы, которые не доверишь птицам. Разве что, экономя время, они устремились к цели напрямик, задевая по касательной вотчину Звука.
Даже мимо патруля они бы проскочили незамеченными, если бы Какаши так некстати не свалился без сознания – буквально им на голову. Что тут скажешь? Невезение. Приступ оказался таким сильным, что очнулся Какаши только здесь, в пещере. Наруто подложил ему под голову собственную куртку, свернутую в удобный валик, а лоб накрыл ледяной тряпкой – и где только воду взял.

На плечи легли теплые руки – беспокойство Наруто ощущалось всем телом, в кончиках пальцев пульсировала чакра, и Какаши позволил себе немного расслабиться. Прикосновения Наруто всегда приносили облегчение.
– Все в порядке, – голос сорвался, и Какаши мысленно застонал – попытка убедить Наруто, что все хорошо, похоже, провалится, не успев начаться.
Наруто, к его удивлению, молчал, руки все так же расслабленно лежали у Какаши на плечах, а чакра согревала, обвиваясь вокруг Какаши кольцами.
Наруто отстранился, и тепло рук исчезло. Какаши замутило от боли, и он не сдержал стона. Руки тотчас вернулись, Наруто притянул Какаши к себе, перехватил его под грудь одной рукой, а вторую положил на лоб, сдвинув хитай.
Какаши обмяк от облегчения и прижался к Наруто теснее. Так было хорошо.
Настолько хорошо, что, наконец-то, включился разум и начал перебирать варианты ухода от противников. Самое простое решение – подключить Наруто: несколько десятков теневых клонов решили бы дело. Однако это был последний вариант из всех – никто не должен знать, что Наруто ушел из деревни. А шансы, что кто-то останется в живых и уйдет, к сожалению, были велики.
– Какаши-сенсей, – хрипловатый голос Наруто раздался над самым ухом, – вам лучше?
– Да. Надо уходить.
Какаши уже полулежал на Наруто, и тот завозился, разворачиваясь, прижимая к себе Какаши.
– Вы опять врете.
Тепло затопило Какаши изнутри. Наруто иногда феноменально чувствовал людей, жаль только, что бывало это редко и обычно распространялось на Какаши и исключительно не вовремя.
– Вру, – со вздохом моргнул Какаши. – Но уходить надо.
Перед их укрытием никого не было видно, но едва заметные пульсирующие сгустки чакры, на которые отзывался шаринган вспышками боли, приближались. А еще в сознании текли реки крови, в которых плавали бумажные кораблики и мокли такие же бумажные розы. Смертельно красиво. Беспокоило предчувствие, что нынешний приступ – не последний. Совсем нездорово сдохнуть на руках у Наруто от какой-то чертовщины в окружении врагов.
– Когда появится противник, – спокойно сказал Какаши, – я активирую шаринган и заброшу их другое измерение. Ты меня прикроешь с воздуха.
– Нет, – Какаши будто чувствовал, как Наруто упрямо сжал губы, – у меня идея получше. Вы остаетесь здесь, а я атакую врагов теневыми клонами. По одному на каждого – и дело сделано.
Наруто подтянул его на себя, окончательно стащил хитай и прикрыл ему глаза ладонью. От сухих ладоней, покрытых мозолями от кунаев и сюрикенов, шло тепло, даря блаженство.
Какаши думал над словами Наруто. Если запретить напрямую, все равно сделает по-своему. А что, если…
– Какаши-сенсей.
Голос Наруто прозвучал настолько странно, что Какаши дернулся, вывернулся из объятий и уставился на него. Наруто покусывал губу, глядя искоса, и Какаши облегченно выдохнул. Чтобы тут же упасть от приступа боли Наруто на грудь. Плохо дело.
Наруто притянул его к себе, прогоняя боль, и тем же самым голосом повторил:
– Какаши-сенсей.
– Э?
– Какаши-сенсей-вы-исчезаете, – скороговоркой выпалил Наруто, до боли цепляясь ему в плечи.
Перед глазами горел каменный лес.
– Какаши-сенсей!
Крик Наруто ворвался в сознание, Какаши словно вынырнул из густого тумана. В голове пульсировала боль, теплая капля крови стекала по лицу, впитываясь в ткань макси. А перед глазами продолжали плясать отблески чужого сражения. Какаши задыхался – легкие словно слиплись в комок, не позволяя глотнуть ни капли воздуха..
Треск рвущейся ткани вырвал его из забытья, ко рту прижались горячие губы. Поток воздуха ворвался в горло, с силой прокатился по горлу, ожигая легкие, расправляя, заставляя вдохнуть. За ним еще один, потом еще. В груди словно лопнул тугой обруч, и Какаши задышал носом, тело обозвалось слабостью и Какаши обмяк, смаргивая холодный пот.
Наруто продолжал прижиматься к его губам, словно боялся отпустить. Какаши приоткрыл рот, чтобы успокоить. Сказать, что уже все в порядке – языки столкнулись и замерли. Какаши видел изумленные глаза Наруто, ярко-голубые, как утреннее небо, пушились длинные светлые ресницы. Губы казались теплыми и мягкими, чувство неловкости стремительно росла, глаза Наруто становились все больше, а когда Какаши снова сделал попытку сказать, что он в порядке, поцелуй только углубился. А еще вместе с теплом в него тонким ручейком вливалась чакра, незнакомая и жестковатая, но от нее сразу посветлело в голове и прибавилось сил.
Какаши, наконец, мотнул головой, глядя на ошарашенного Наруто, откашлялся и отвернулся – маска свисала лохмотьями, и никогда в жизни он не чувствовал себя таким обнаженным. Зато вернулись силы, и отменно заработала голова.

Теплые огни чакры приблизились к самой пещере, хотя противников все еще не было видно. Наруто пытался что-то сказать…
Какаши активировал шаринган одновременно с хлынувшим в пещерку потом лезвий. Другое измерение поглотило их, схлопывась с негромким звуком, а Какаши ринулся в атаку – враги исчезали, засасываемые пустотой, один за другим. Справа мелькнула оранжевая молния, потом еще и еще…

Очнулся Какаши от прикосновения теплых губ и уже знакомого ощущения впитываемой чакры Наруто. Открыл глаз, глядя на озабоченное лицо.
– Я так и думал, что вам поможет, – широкая улыбка на миг ослепила, и Какаши захотел провалиться куда подальше.
А Наруто отстранился и принялся бурчать, разбирая поясную сумку и раскладывая кунаи:
– Кто так делает, вам же хреново было, чуть не умерли, дурацкий шаринган, их там десять человек было, чего одному лезть, я бы с ними одной левой…
– Десятью левыми, – поправил Какаши.
– А, ну да, – ничуть не смутился Наруто.
– Атаковать ничего не подозревающего врага на его территории – оправданный риск. К тому же я рассчитывал на тебя.
Они замолчали. Наруто вдруг отвел взгляд, выронил кунай, который в этот момент пытался пристроить в гнездо, кинул на Какаши смущенный взгляд, потом поднял глаза к потолку.
– Я никому не скажу, – проговорил Какаши.
Наруто аж подпрыгнул:
– А? что? Нет, – он засмеялся немного нервно, – то есть, здорово! Какаши-сенсей, я просто хотел спросить… – он снова замялся, и Какаши прищурился. – Я не умею целоваться! – выпалил, наконец, Наруто.
Какаши изумленно уставился на него, а тот тянул и наматывал на палец нитку, выбившуюся из шва.
– Ты хочешь, чтобы я…
– Ну да, – Наруто энергично придвинулся ближе, в глазах горел азарт, – вы же умеете, я видел!
Какаши обреченно застонал про себя – что он еще, интересно, видел?
А Наруто, словно испугавшись, затараторил:
– Я случайно, честное слово – и почти сразу же ушел, точно говорю!
– То, что я твой учитель, не означает…
– Нам все равно придется это делать, – неожиданно серьезно сказал Наруто, – у меня не получается передать чакру по-другому, я пробовал, когда вы без сознания лежали.
Какаши обдумывал слова Наруто и медленно покачивал головой, а тот, не замечая, продолжил:
– Почему бы не совместить? Никто же не узнает. А поцелуи ничем не отличаются, я пробовал с девочкой – все то же самое.
– Глупости, – Какаши с трудом приподнялся и тут же рухнул – силы еще не восстановились.
Наруто присел рядом с ним на корточки, наклонился к лицу – Какаши чувствовал, как кожу щекочет теплое дыхание – и коснулся губами губ.
Чакра потекла в него тоненькой струйкой. А через миг Наруто отстранился и отвернулся к своим вещам.
– И правда пора.
Он выпрямился, разминая плечи, и Какаши задумался, что же, черт возьми, творится в голове у Наруто.
– Наруто?
– Что?
– Это все? Никакого занудства? Уговоров?
– Так вы же не отказались, – спокойно сказал Наруто, – не дали по шее, не сказали, что убьете. Значит, мы договорились.

Какаши смотрел на Наруто, уничтожающего их следы в пещере, и понимал две вещи: что Наруто абсолютно прав и что спорить ему совершенно не хочется.
Он мысленно постучался о воображаемую стену. Потом вспомнил, что Наруто всегда добивается своего и постучался еще раз.

– Поживем – увидим, – произнес Какаши, выпрыгивая из пещеры. И спиной почувствовал, как ухмыляется Наруто – тот слишком хорошо его знал, чтобы не понимать, что это означает "да".

@темы: Какаши, Naruto, Наруто

---

Фанфик "На опережение"

Название: На опережение
Автор: Илта
Персонажи: Хаширама/Мадара
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Категория: слэш
Размер: мини (536 слов)
Дисклеймер: все персонажи и мир принадлежат М. Кишимото
Комментарий автора: фик был написан на Драббл-баттл в сообществе Академия ниндзя, персонаж - Хаширама, черта характера - уступчивый

Читать дальше

Мадара беспокойно перебирал пальцами по гладкой рукояти боевого веера. Перебирал демонстративно, словно наигрывал мелодию – никто не подумает, что Мадара раздражен.
«Никто» в этот момент стоял спиной и, склонив голову, что-то негромко втолковывал скрюченному деду – одному из старейшин молодой Конохи.
«Никто» иногда простирал руку вперед, что-то указывая ладонью, старейшина оглядывал горизонт цепким взглядом и часто кивал, словно болванчик из тех, что старухи до сих пор пристраивают в домах ради защиты от демонов.
«Никто» пожимал плечами и откидывал голову, Старейшина щурился, смотрел тяжело и недовольно.
Мадара поглаживал веер. Мадаре хотелось выть.
Или разрубить на части бесполезного старикашку, который сейчас отнимал время у Хаширамы – а значит, и у самого Мадары. Злость клубилась вокруг легкой дымкой, предметы сквозь нее проступали четче и ярче. Мадара видел мелкие царапины на броне Хаширамы – нужно смазать, иначе пойдут трещины; тонкие пряди, выбившиеся из гладкой волны волос – их трепал ветер.
Было что-то ненормальное в этом зрелище – словно он смотрел через действующий шаринган, вывернутый наизнанку. Пальцы все сильнее сжимали рукоять веера, в груди поднималась ярость.
Он Учиха. Он не ждет.
Даже Хашираму.
Мадара закинул веер за спину, развернулся и пошел прочь.
Ветер трепал волосы, остужал лицо и смешивал мысли, приближающийся лес шелестел листвой и скрипел ветвями. Колебание воздуха позади было едва заметным, но Мадара его почувствовал: развернулся в прыжке, выхватывая косу – сталь звонко ударилась о кунай.
Хаширама стоял совсем близко, запястье подрагивало, удерживая тяжелое лезвие косы. Мадара ощущал на лице его дыхание – от Хаширамы пасло промасленной кожей, потом и весенней листвой.
– Прости, – у него на лбу была вертикальная морщинка, а глаза улыбались, – я не мог прервать этот разговор, – ногти у Хаширамы были аккуратными и ухоженными – руки медика, а не воина. – Давай попробуем еще раз.
Он Учиха Мадара. Он не ждет.
Можно запрыгнуть на дерево рядом, броситься прочь – у главы клана Учиха много дел – но Мадара медлил.
Хаширама перехватил его руку, удерживающую косу, и отвел осторожно. Порыв ветра подтолкнул его в спину и разметал волосы, мягкая прядь мазнула по щеке, оставляя после себя запах травы.
Сердце билось о грудную клетку, в ушах шумела листва, глаза Хаширамы по-прежнему улыбались, из уголков расходились лукавые лучики морщинок. Никто так не улыбался Мадаре.
Теплые губы, накрывшие рот, тоже, кажется, улыбались. Жесткая ладонь легла на затылок, зарылась в волосы, раздирая жесткие пряди.
Толчок в грудь выбил дыхание, от удара Мадара врезался в ель – на голову посыпались душистые иглы. Хаширама приник к нему, вжал в толстый ствол, вклинился коленом между ног и начал целовать.
В груди метался огонь, рвался наружу, а Мадара сжимал губы, задыхался, удерживая в груди пламя, чувствуя, как оно стирает в пепел его сущность. Снова.
Пальцы Хаширамы начали поглаживать затылок – бережными аккуратными движениями. От этих прикосновений по позвоночнику сбегала дрожь и отзывалась в животе еще одним сгустком пламени. Руки медика – цеплялся за привычные рамки Мадара – они могут все.
А Хаширама продолжал его целовать, задыхаясь и улыбаясь глазами, теплея ими, словно внутри занимался костер, рождался из перебросившихся от Мадары искр. Хотелось дышать, кричать, драться, избавиться от огня, растекающегося по телу – но он смог только разомкнуть губы, уступая.

В бессильной ярости отвечая на поцелуй, презирая себя за слабость и наматывая на кулак длинную гладкую прядь, Мадара думал, что ему нужно убить Хашираму раньше, чем он утонет в горящих глазах и уступит больше, чем душные ночи на влажных смятых одеялах.

@темы: Мадара, Naruto, Хаширама

---

Фанфик "Пока не стало поздно"

Название: Пока не стало поздно
Автор: Илта
Персонажи: Дейдара/Тоби (Обито)
Рейтинг: R
Жанр: романс
Категория: слэш
Размер: мини (700 слов)
Дисклеймер: все персонажи и мир принадлежат М. Кишимото
Примечания: упоминается смерть персонажа
Комментарий автора: фик был написан на Драббл-баттл в сообществе Академия ниндзя, персонаж - Дейдара, черта характера - наглый, романтичный

Читать дальше

Дейдару следовало убить сразу, как только он увидел действие Камуи. Так было намного безопаснее – и спокойнее. Тогда Обито попал под направленную атаку Дейдары, случайно! И инстинктивно ушел в другое измерение, пропуская через себя взрывную волну, несущую обломки камней, комья земли и обжигающе-горячий воздух. Дейдара смотрел на него, прищурив незакрытый челкой глаз, Обито сжимал кунай, прикидывая, куда ударить – и тянул. А потом Дейдара тряхнул волосами, окинул Обито высокомерным взглядом и сунул руку в сумку с глиной.
Белая птица расправила крылья, Дейдара привычно вскочил ей на спину и посмотрел нетерпеливо:
– Долго будешь торчать, м? Опаздываем.
Обито разжал кулак, отправляя кунай в другое измерение, а себя убеждая, что прикончить Дейдару он успеет всегда. Еще не случилось ничего страшного. Еще не поздно.

От удара о землю все еще гудело в ушах – Обито не успел перестроиться и уйти от катастрофы, атакованный сразу с восьми направлений. Где-то в стороне откашливался Дейдара и звонко, с наслаждением ругался. Рифленая маска треснула ровно напополам – надо было успеть нырнуть в другое измерение, там у Обито хранился запас на экстренный случай.
Раздался скрежет и треск, кусок скалы рядом с ними покачнулся и рухнул, обдав мелкой пылью. Обито и Дейдара отпрыгнули одновременно и приземлились, глядя друг другу в глаза. Шаринган вращался, отдаваясь в висках едва заметной вибрацией.
– Блядь!
На земле между их ногами лежала расколотая маска.
Дейдара медленно наклонился, и Обито увидел шею, острые выступающие позвонки и выемку, уходящую под светлые волосы. Один точный удар…
Дейдара распрямился, с такой силой впихнул маску в руки Обито, что тот пошатнулся.
– Готовь место для ночлега, м!
Развернулся и пошел прочь – к покореженной и изломанной после атаки птице.
Обито подбросил в руке обломки маски и зашвырнул их в Камуи.
Тогда он второй раз подумал, что нужно убить Дейдару. Пока не стало поздно.

В маленькой занюханной гостинице было чисто и холодно. Так холодно, что Обито не сомневался – клопы сдохли именно из-за этого. Он протягивал руки к огню, и искусственная часть тела напоминала о себе, чесалась, но никак не могла согреться. Ничего, это ненадолго.
Дейдара, закутанный по самые уши так, что торчал только длинный хвост, плюхнулся на одну из кроватей и кинул на стол вяленое мясо – в стране Льда едят черт знает что, но выбирать не приходится. Обито даже порадовался, что не нуждается в пище. Глаза сомкнулись, и он краем уха слушал, как возится, укладываясь на ночлег, Дейдара – шуршит одеждой и одеялами, придвигает к себе вторую жаровню. Он непривычно тих, и Обито продолжил сидеть с закрытыми глазами, чувствуя, как под маской собираются капельки пота.
Он слушал стук снега, который горстями кидал в толстое стекло яростный ветер, и всем телом ощущал, как дрожит Дейдара. От искусственной половины по всему телу волнами расходилось тепло, Обито даже подумывал сбросить плащ, а Дейдара все дрожал.
Через полчаса Обито разделся.
Подошел к кровати, посмотрел на закутавшегося в три одеяла Дейдару – и начал освобождать его от тряпок, разворачивая одну за другой. Тот сначала было дернулся, потом схватился ледяными пальцами за запястье, порывисто выдохнул и принялся помогать.
Собственная кожа казалась Обито раскаленной. Он скользнул под холодное одеяло, прижался к холодному боку и вздрогнул от прикосновения ледяных ног. Дейдара дышал тихо и сипло, грудь поднималась едва заметно, и Обито начал растирать ее круговыми движениями – до тех пор, пока кожа не покраснела, а сам Дейдара не заерзал под его руками. Потом Обито занялся плечами, после них перешел на ягодицы. Дейдара тяжело дышал, глаза ярко блестели в неровном свете масляной лампы, а член стоял. Обито задел ладонью гладкую бархатистую плоть, и жестом показал Дейдаре переворачиваться.
Он вздрогнул, когда на обезображенную щеку легла сухая мозолистая ладонь.
– Если смотреть так, – голос Дейдары звучал низко и хрипло, – ты похож на Итачи. Можно, я тебя трахну?
Наверное, Дейдару надо было все-таки убить именно тогда.
Или позже, когда он сказал, что не сдохнет, пока не прикончит Итачи.
Или еще позже, когда обещал показать самый красивый взрыв – только для него. А потом пинками гнал за едой, хворостом или овощами.

Сейчас, глядя на расцветающий купол последнего в жизни Дейдары взрыва, Обито жалел, что тогда, давным-давно, ему отдавило правую часть тела. И сейчас бы тупо не ныло в груди странное, горькое, похожее на пепел чувство – сожаление, что стало поздно, а он оказался не готов. Лучше бы он сам убил Дейдару – тысячу раз своими руками. И тогда последнее «Прости» не осыпалось бы в душе черным пеплом.

@темы: Дейдара, Naruto, Тоби (Обито)

---

Фанфик "Он рисует чувства"

Название: Он рисует чувства
Автор: Илта
Персонажи: Сай
Рейтинг: PG-13
Жанр: общий
Категория: джен, упоминание гета
Размер: мини (717 слов)
Дисклеймер: все персонажи и мир принадлежат М. Кишимото
Комментарий автора: фик был написан на Драббл-баттл в сообществе Академия ниндзя, персонаж - Сай, черта характера - жадный

Читать дальше

Когда в душе просыпаются эмоции, это ощущение прекраснее самой изысканной картины.

От теплой улыбки Сакуры в груди лопается сухая корка, затапливая сознание зеленью листьев и запахом ромашек; зрачок колет солнечный луч, а ветер такой одуряющее свежий, что Сай срывается с места и бежит. Он мчится сломя голову через лес, перепрыгивая с ветки на ветку, сердце колотится раненой птицей, а толстые сучья пружинят под ногами.
Он взлетает на верхушку самой высокой сосны, раскидывает руки навстречу солнцу, а потом срывается вниз. Летит, переворачиваясь, в ушах свистит ветер, в пальцах бьется свиток, а рука выводит кистью очертания орла. У самой земли нарисованная птица ловит его на крыло и взмывает вверх, к солнцу и небу, и снова ветер свистит, а Сай смеется, смеется от облегчения, от свободы, от чистого воздуха.
Он сидит на крыле, подогнув под себя одну ногу, свесив вторую, и держит в руках альбом. Он рисует новое чувство.
Влюбленность.

От размашистого хлопка по спине подгибаются ноги, и Сай вихрем встает в защитную позицию, готовый блокировать атаку неизвестного врага. И разбивается об ослепительную улыбку Кибы, его радостный хохот и заливистый лай Акамару. Киба хватает его за руку и тянет за собой, размахивая свободной рукой, а Акамару прыгает рядом и крутит хвостом так, что Саю кажется – еще немного, и тот отвалится.
Вечером за домом семьи Инузука безветренно, где-то вдалеке поскуливают и порыкивают, играя, собаки. На маленьком костре, шипя, поджариваются кусочки колбасы, распространяя упоительный аромат. Речь Кибы смешивается с лукавым смехом Хинаты, Шино мельком толкается в плечо – от него идет тепло. Сая тормошат, не умолкая ни на секунду, взрывы смеха рассыпаются под звездным небом, а минуты молчания наполняются стрекотом цикад и шумом листвы. Потрескивающий костер пляшет алыми отблесками на лицах, и Сай кусает губы, пытаясь удержать в себе странное, новое, горячее. За Хинатой приходит Неджи, а за ними – старшая сестра Кибы. Она гонит их подзатыльниками в дом, за столом их ждет горячий суп, а на полу – свежие футоны.
Когда все засыпают, Сай выбирается из дома, усаживается на крыльцо и смотрит на головокружительно черное небо. Звезды пронзительно яркие, словно нарисованные, и он видит каждый луч, каждое сверкание так четко, словно может дотянуться до любой сияющей точки. Сай дышит ровно и глубоко, так спокойно, что кажется – сейчас он сольется с ночью, растворится в ней и осядет росой на свернувшихся лепестках.
Он достает альбом и переворачивает страницу. Рисовать новое чувство сложно, но он старается.
Дружба.

От крика Цунаде закладывает уши. Она грохочет кулаком по столу, и тот разлетается щепками. Бумаги рассыпаются по полу, одинокие листы планируют, липнут к стенам и становятся на ребро. Цунаде ногой отшвыривает расколовшуюся пополам столешницу и шагает к Саю. Склоняется к нему и, медленно цедя слово за словом, перечисляет список ошибок, допущенных им на миссии. Некомпетентность, невнимательность, недостаточная информационная подготовка, неуклюжесть. Сай хочет ответить, что его назначение на миссию было спешным, что он – внеплановая замена и не успел подготовиться; не успел физически, намереваясь изучить свитки в пути. Но слова застывают на языке, когда он понимает, что если откроет рот – будет хуже. Цунаде надо выговориться, он видит в глубоких усталых глазах прячущийся страх и горечь. И Сай сжимает зубы, потому что чувствует – так надо. В животе стягивается тяжелый колючий узел, он давит на печень, растекается горьким ядом по венам. Сай четко, по-военному, совсем как учил господин Данзо, кланяется, после ответного резкого кивка разворачивается и выходит из кабинета, чеканя шаг.
Перед глазами дрожит кровавая пелена, она накатывает волной – и тогда Сай замирает, сжимая кулаки и дыша через рот. Потом пелена сходит, и Сай торопливо идет дальше по коридору; звуки шагов отдаются в ушах, мешаясь с барабанным боем пульса.
Он рывком выхватывает альбом, пальцы трясутся, когда он расписывает лист резкими штрихами. Новое чувство ложится на лист неровными линиями.
Злость.

Каждый вечер Сай достает из тайника альбом. Он открывает его дрожащими руками, прикусывая нижнюю губу и сглатывая от волнения. С белых страниц на него смотрят иероглифы. Сай трогает каждый из них, иногда – соблюдая заранее выдуманную очередность, иногда – хаотично, как взбредет в голову. Черные линии под его пальцами извиваются, льнут к подушечкам, и Сай замирает, заново переживая чувства. От прикосновения к «влюбленности» под ложечкой сосет, а по телу разливается томное, тягучее тепло. «Дружба» расписывает мир яркими красками, мерцает под веками звездным небом. От «ярости» вскипает кровь, и Сай отдергивает руку, обжигаясь.

Сердце ровно бьется о грудную клетку, когда он перебирает свои сокровища. Саю мало. Сай хочет еще. Поэтому он рисует чувства и прячет их в тайнике.

@темы: Сай, Naruto

---

Простая последовательность: фанфик с Летнего фестиваля

Название: Простая последовательность
Пейринг: Итачи/Дейдара
Тип: слэш
Рейтинг: R
Жанр: романс
Размер: 1 388 слов
Дисклеймер: не мое
Арт: www.zerochan.net/937767
Саммари: Дейдаре нечем заняться, Итачи, кажется, тоже
Размещение: с разрешения автора
Комментарий автора: фанфик был написан на Летний фестиваль 2012, я его еще немного вычитала и решила выложить у себя в дневнике

Читать дальше

Нечем заняться — это состояние души. Потому что было бы желание, а дело найдется. Поработать над новым составом глины — низачем, для себя; посидеть над технологией новой бомбы — должна получиться красавицей; размяться на тренировке — выбить из головы ненужные мысли.
Но Дейдара сидел перед окном и бездумно раскладывал по подоконнику последнее развлечение Сасори: миниатюрные фарфоровые Акацки послушно сгибали руки и ноги, вертели головами и, в отличие от оригиналов, ни капли не раздражали. Непривычное чувство.
Ощущая на ладонях прикосновение ткани и фарфора, отмечая, как куклы отзываются на каждое движение, Дейдара думал, что возможно — только возможно! — что-то во всем этом есть. Не искусство, конечно, вот еще! Но что-нибудь интересное.
Он уложила куклу Кисаме на живот, сверху пристроил Хидана и Какузу. Свою куклу он усадил на Хидана, куклу Итачи — на Какузу. Зецу пришлось всунуть между ними, а Сасори и Тоби приставить сзади.
Конструкция выглядела подозрительно неустойчивой, Дейдара вздохнул и двумя оставшимися куклами — Тоби и Конан — попробовал сместить центр тяжести.
Пирамида из фигурок стояла несколько секунд, а потом в комнату взял и вошел Итачи.
Не то, чтобы он редко это делал — ходил, то есть, но в этот раз через открытую им дверь ворвался сквозняк, куклы покачнулись, и красивая пирамида развалилась.
Дейдара искоса смотрел, как Итачи оглядывает комнату, и думал, что Сасори сделал очень похожие куклы. Он задумчиво ковырнул маску Тоби, но та, похоже, составляла единое целое с лицом. Сволочь он все-таки.
— Эй, ты! Хоть бы поздоровался, а?
Итачи, протянувший руку к полке с книгами, замер:
— Зачем?
— Да ты, нахрен! — Дейдара от злости раскидал оставшиеся куклы, — нормальные люди так делают, понял?
Итачи смотрел на него несколько долгих мгновений.
Хлопнул воздух, и затылок Дейдары согрело дыхание.
— Мы как эти куклы, — Итачи положил Тоби и тронул Конан. Бумажный цветок в ее волосах зашуршал. — Если кукловод хороший, даже не заметим, что нами управляют.
Дейдара нервно покосился на Итачи. Тот мечтательно водил указательным пальцем по нижней губе. Аж мороз по коже продрал.
— Я всегда пойму, что мной управляют, — Дейдара сжал кулаки.
Итачи взял с полки чистый лист, обмакнул кисть в тушь и начал писать, улыбаясь чему-то мягко и задумчиво, одними уголками губ.
«Вот же псих», — с каким-то восхищением подумал Дейдара.
А Итачи тем временем отложил бумагу, а потом протянул руку и осторожно заправил Дейдаре прядь волос за ухо. От невесомого прикосновения Дейдару словно ударило током, окатило сначала волной тепла, а потом — озноба, и он замер, не дыша.
— Ты что делаешь, а, придурок? Ты чего, это, трогаешь меня? Совсем ослеп?!
Упс. А вот этого говорить не стоило. Но Итачи просто поднялся со своего места, развернулся и пошел к двери.
— Эй, куда собрался? Я с тобой говорю! Стой!
Дейдара, кипя от злости, рванул следом.
Итачи неторопливо удалялся по коридору. Без широкого плаща спина со стороны казалась слишком узкой и худой.
— Стоять, я сказал!
Дейдара нагнал Итачи у входа в одну из комнат. Тот стоял, глядя тем самым безучастным взглядом, который так бесил. Господин Превосходство.
— Чего ты хочешь? — ровный голос звучал как обычно.
И он еще спрашивает? Сначала делает что-то такое, что-то… трогает, короче, Дейдару, как будто ему есть до этого дело, а потом еще и спрашивает!
— Какого хрена ты меня трогал, а?
Итачи пожал плечами и толкнул дверь.
Дейдара, ругаясь, ввалился следом в тесную прихожую, машинально разулся и наткнулся на спину Итачи.
— Чего встал? Иди! — Дейдара чувствовал некоторую непоследовательность в своих словах, и от того злился еще больше.
Итачи посмотрел через плечо, а потом развернулся всем телом, в размаху впечатывая Дейдару в дверь.
— Какого хрена? — завопил тот, вырываясь.
Но Итачи уже схватил за запястья и прижал ладони все к той же двери.
Дейдара тяжело дышал, чувствуя стальную хватку на руках, а между ног — острое колено. По щеке скользнуло теплое дыхание, и Дейдара впервые задумался, что уничтожение родного клана — не просто сухие факты из личного дела Итачи, а что-то очень реальное, что-то, что может иметь прямое отношение к Дейдаре и происходящему сейчас. Конечно, так легко Дейдара не сдастся, но стало страшно. Он вообще старался с сумасшедшими не спорить. И тем более — не провоцировать. Сумасшедших, считал Дейдара, следует убивать из-за угла. Точно.
А Итачи продолжал вдавливать Дейдару в дверь, склоняясь к нему все ближе. В момент, когда их тела полностью соприкоснулись, Дейдара завертел головой, пытаясь не смотреть Итачи в глаза. Ну чего этому ублюдку надо?!
Он от души врезал коленом Итачи по бедру, отталкивая от тебя — что б он еще раз вышел без глины, пусть даже в сортир! И тут же охнул, получив прямой в челюсть. От удара тряхнуло так, что в голове зазвенело — все-таки ему, бойцу на длинных дистанциях, глупо было выступать против универсала Итачи. Да еще и после того, как сам дал себя так бестолково обездвижить. Но кто же знал, что Итачи настолько псих?
А тот, поймав Дейдару в жесткий захват, намотал хвост на кулаки и от души дернул, запрокидывая голову назад. От хватки неприятно тянуло, Итачи повернул лицо Дейдары к себе, а тот закрыл глаза, отворачиваясь. Еще не хватало попасться к этому психу в гендзюцу.
Бережное прикосновение к щеке заставило замереть. Какого хрена? Все-таки не удалось избежать взгляда шаринганов, умудрился вляпаться в иллюзию? Может быть, даже не сейчас. Может быть, еще тогда, в общей комнате. Дейдара зажмурился и облизал губы. Иначе с чего бы Итачи его трогал? Точно! Разорвать гендзюцу! Дейдара сконцентрировался, собирая потоки чакры в узел.
Прикосновение вернулось, Итачи обвел пальцем линию челюсти, спустился к горлу, пощекотал ямку между ключицами. Концентрация сбилась, Дейдару начала колотить дрожь. Итачи точно псих. Точно-точно-точно.
Дыхание стало ближе, Дейдара чувствовал, как Итачи наклоняется к лицу, и боролся с желанием открыть глаза. А вдруг не гендзюцу? Вдруг просто съехала крыша? У кого именно — уточнять не хотелось.
Губы у Итачи оказались обычные, не отличишь от девушки. Теплые и мягкие. Дейдаре почему-то казалось, что они должны напоминать рисовую бумагу. Первое прикосновение парализовало бережной нежностью, от которой перехватило дыхание.
Зато целовался Итачи совсем не по-женски: жестко и напористо, словно выворачивая нутро наизнанку. Дейдара застонал в горячий рот, задохнулся от глубокого прикосновения языка и замычал, подаваясь бедрами вперед.
Сумасшедшим был Итачи или нет, но целовался он охрененно. Настолько охрененно, что Дейдара на миг забыл, что собирался освободиться. И даже, вспомнив и осторожно сложив печать одной рукой, все равно тянул, потираясь об Итачи — чувствуя твердость его члена и ответную дрожь.
Разрыв поцелуя почти оглушил. А вкрадчивый голос Итачи над ухом обжег унижением и яростью:
— Целуетесь неудовлетворительно, Дейдара-сан.
Дейдара распрямился пружиной, завершая печать и вбивая Итачи в противоположную стену. От удара камень треснул, и Дейдара рванул дверь на себя — плевать, что там с головой у сукиного сына, но сейчас он доберется до глины…
Вылетая в коридор, Дейдара услышал:
— Та записка в комнате — она для вас.

Дейдара затормозил, только когда пробежал половину коридора. Застыл, переводя дыхание. В ушах бухала кровь, губы горели, кончики ушей пылали от пережитого унижения. И, блядь, у него стоял.
Заскрипев зубами, Дейдара глянул назад — Итачи там, конечно, не было.
Выдохнув, он вспомнил его слова.
Плевать, что там за письмо. Ерунда какая-нибудь. Что с психа взять. А Дейдара просто наведет порядок среди кукол — а то Сасори, чего доброго, оскорбится. Он возвращается только поэтому. Вот так-то!

Бумажный лист лежал там, где его оставил Итачи — на тумбочке. На ней коротавшие часы отдыха члены Акацки хранили всякое барахло: обломки карандашей, клубки ниток, засохшая уже баночка с замазкой. Дейдара осторожно взял листок двумя пальцами. От таких, как Итачи, можно было ожидать чего угодно.

«Простая последовательность, — писал Итачи, — если вдуматься, Дейдара-сан. Спина не болит?».
Ярость ударила Дейдаре в голову и разбилась, оставив после себя ледяное спокойствие.
«Если вас заинтриговать, вы пойдете следом. Если сразу после этого атаковать, вы не будете сопротивляться. Если поцеловать — вам понравится. А если оскорбить — вы ударите и броситесь прочь».
Дейдара тяжело дышал, стояк мучительно ныл — кажется, злость не остудила пыл, а совсем наоборот. Он опустил взгляд на последние строчки.
«Вы все еще считаете, что можете понять, когда вами управляют, Дейдара-сан?»
Сука. Какая же ты сука, Учиха Итачи. Дейдара представил, как набирает глину — много глины, и мир расцветает самым красивым взрывом на свете, разнося Итачи в пыль. Приятное зрелище. Самое лучшее в мире. Иногда Дейдара воображал его себе в качестве сказки на ночь. Он твердо верил, что совсем скоро оно воплотится в жизнь.
Дейдара перевел взгляд на листок и смял его в руке. В середине ладони родилась щекотка, когда открылся рот и начал жевать бумагу.

Может быть, Итачи и долбаный гений, но Дейдара тоже не тупой. Дыхание у щеки и твердый член были настоящими. И его желание — тоже.
Дейдара ухмыльнулся и подбросил куклу Итачи в руке. Кажется, теперь им обоим будет чем заняться.
И вот тогда они посмотрят, кто кем станет управлять.

@темы: Дейдара, Naruto, Итачи

---

Еще одна антиархивная запись.

---

Антиархивная запись

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Запись, призванная не дать дневнику уйти в архив.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

В процессе изучения албанского...

...узнала новое слово: penfriend.

Ну хоть так.